Елена Гончарова: «Я жила на кухне Рокоссовского»

Второе немецкое нашествие

В начале августа 1941 года отец Елены вернулся домой мрачным. Он объявил семье, что немцы на подступах к Новозыбкову и его завтра забирают на фронт. Наутро супруга Мария Андреевна с четырьмя маленькими детьми в городском парке провожала главу семейства на войну. А через несколько дней пришла похоронка, которая сообщала, что Иван Гончаров погиб при обороне Гомеля.

В Новозыбков немецкие войска вошли в конце августа 1941 года. Девятилетняя Лена помнит до сих пор клубы пыли, из которых выезжали вражеские автомобили и мотоциклы, солдат, что громко смеялись и разговаривали на непонятном языке.

– Сначала нам не страшно было, – вспоминает Елена Ивановна. – Родители не раз рассказывали про немецкую оккупацию, которую пережили в 1918 году. О расстрелах и бомбежках тогда никто и речи не вел.

       А вот второе немецкое нашествие обернулось для местных жителей массовыми убийствами, заживо сожженными людьми. Трупы «несогласных» гитлеровцы запрещали убирать с улиц города под страхом смерти. Но детское сознание, защищаясь от реальности, рисовало картины света и добра. Лена представляла себе, что все это не по-настоящему и зло не придет в ее дом.

      Но все же немцы пришли к Гончаровым. В поисках постоя они выгоняли хозяев из жилищ и занимали их дома. Фамильное гнездо предков Лены, построенное еще в конце XVIII века, оказалось не по душе фашистам. Зато в сарае они нашли нескольких кур и забрали всех себе. Одной надеждой на выживание стала корова Зорька. Мать успела вывести кормилицу в поле и спрятать ее в овраге от вражеских глаз.

 – Молоком только и спасались, – продолжала Елена Ивановна. – Подсобного хозяйства не было. Немцы последнее забрали. Попьешь парного – и вроде бы сыт ненадолго.

Как и большинству жителей оккупированных территорий, Лене со старшей сестрой Ниной приходилось собирать с полей мороженый картофель. Мать готовила из него так называемые «лындики», да и что-то похожее на кисель варила в самоваре. А в теплое время года на обеденном столе появлялись щи из крапивы и сныти. Вот и все оккупационное меню…

Отец вернулся живым

К сентябрю 1943 года находящиеся в Новозыбкове немцы поняли, что недолго им осталось править на чужой земле. Перед приходом частей Красной Армии фашисты начали стрелять в людей без разбора, угонять их с территорий, жечь населенные пункты. Чтобы хоть как-то спасти свои пожитки, Мария Андреевна с дочерьми спрятала все более-менее ценное в погреб под полом и присыпала слоем земли. Ворвавшиеся в дом гитлеровцы начали рыскать в поисках чего-то или кого-то. На ломаном русском один из них спросил:

– Где муж?

– На фронте погиб, – отвечала перепуганная женщина.

– А кто там лежит в углу?

Под одеялом прятались дети, хотя было похоже, что там укрылся взрослый человек.

– Это дети мои! Не троньте их! – заголосила вдова.

Неудовлетворенный ответом, фашист сдернул одеяло. Убедившись, начал раскапывать землю на полу комнаты. Подняв деревянную дверцу погреба, в полумраке заметил ворох вещей. В этот момент в помещение зашел молодой немецкий офицер и приказал подчиненному оставить в покое мать с четырьмя детьми. 

…Вскоре на освобожденную новозыбковскую землю вступили войска под командованием маршала Рокоссовского. Военачальник разместился в доме преподавателей по улице Верхней (ныне она носит название «улица Рокоссовского») под номером 23. Большинство источников говорит о том, что это было в октябре – ноябре 1943 года. Некоторые свидетельствуют о прибытии в Новозыбков легендарного полководца в сентябре 1943-го. Противоречия создал и документ, выданный Министерством культуры СССР. В паспорте памятника культуры и истории указаны два совершенно разных периода пребывания Рокоссовского.

Практически напротив дома № 23 жили Гончаровы. В их жилище была  организована маршальская кухня. Домочадцы временно жили в соседской бане.

Вскоре 11-летняя Лена заболела. Девочке отвели угол в комнате их дома, занавесив простыней. Так она оказалась «за стенкой» маршальской кухни.

– Несколько раз в день приходили две женщины и забирали готовые блюда для Рокоссовского, – говорит Елена Ивановна. – Добрый повар давал и мне немного из того, что оставалось...

Семья Гончаровых радовалась окончанию войны. Изможденные, они плакали от счастья, когда соседи рассказали, что враг капитулировал.

Но нет в мире слов, чтобы описать эмоции детей и жены Ивана Гончарова, который вскоре после Победы вернулся домой живым. В суматохе боев его по ошибке записали в списки погибших и направили родным стандартное письмо.

…Сегодня Елена Ивановна с тяжелым сердцем рассказывает о своем военном детстве и с большим удовольствием вспоминает о 20-летней службе в органах внутренних дел.

– Милицейские годы, пожалуй, были самыми счастливыми в моей жизни. Когда ты занят любимым делом, востребован и молод, то какие-либо недуги и проблемы тебя мало заботят. С возрастом осознаешь это все больше...

.

Владимир Горбачев, Фото автора и из архива  Елены Гончаровой.

По материалам сайта https://32.mvd.ru/

Интервью // 18-09-15